Русские – не славяне? - Александр Пересвет

Но смотрим далее.

60 тысяч лет назад… наш прямой древний предок двинулся на север, и переправился через Красное море — в его наиболее узкой части у Аденского залива — на Аравийский полуостров… Определено, что он имел первый неафриканский общий ДНК-маркер М168, что соответствует древней сводной гаплогруппе С-R… А у чернокожих африканцев остались самые первые гаплогруппы А и В, которые не являются нашими предковыми. Они остались в Африке. [174]

Итак, 60 тысяч лет назад. Можно ли говорить о том, что это был человек современного типа? То есть кроманьонец, конкурент неандертальцев, вытеснивший их в конечном итоге с лица планеты?

Необходимо отметить ряд достаточно противоречивых данных по этой теме.

Первый вопрос. Считается, что кроманьонцы возникли не раньше 40 тысяч лет назад. Во всяком случае, обнаруженным в Африке, у Кейп-Флетс и Фиш Хук, их останкам около 35 тысяч лет, а в Европе, в Комб Капель, — около 40 тысяч. Это из списка важнейших находок. Но если наш общий предок появился раньше, значит, он — неандерталец?

Тогда возникает второй вопрос. Согласно данным исследований генома неандертальца, проведенных в очень серьезных научных заведениях — в Институте антропологии Макса Планка в Лейпциге, Германия (Max Planck Institute for Evolutionary Anthropology) и калифорнийском Институте генных исследований (Joint Genome Institute in Walnut Creek), считается установленным, что —

— неандерталец и человек разумный разделились по разным веткам в эволюции не менее чем 450 тысяч лет назад. [1]

По другим оценкам, —

— анализ митохондриальной ДНК неандертальца показал, что общий предок Homo sapiens и Homo neanderthalensis, вероятнее всего, существовал около 500–600 тыс. лет назад. [94]

Соответственно, потомками неандертальца мы быть не можем. Тем более что и последовательности митохондриальной ДНК его отличаются от митохондриальной ДНК современного человека. То есть мы настолько не родственники, что даже не давали смешанного потомства. Неандертальцы не могли оставить нам своих генов!

И кто тогда наш африканский предок?

Неандерталец. Реконструкция М. М. Герасимова

Есть и третий вопрос. На Ближнем Востоке среди останков неандертальцев отчетливо выделяется группа так называемых прогрессивных форм («группа Схул-Кафзех»). Она заметна отличается от «классических», более примитивных сородичей и приближается к кроманьонцам —

— у них практически современное лицо, выступающий подбородок и округлая форма мозговой коробки. [354]

При этом жили эти люди значительно раньше появления кроманьонцев — около 120 — 90 тысяч лет назад. И самое интересное, что жили они вместе с «примитивами» в одной пещере!

Как это понять? Как эволюционное звено между сапиенсами и неандертальцами? Или это были полукровки, метисы одних и других? Простите, а как это возможно, когда папу с мамой разделяют 50 тысяч лет? А если вспомнить, что и согласно генетике наша первая «Ева» обитала тоже на 70–80 тысяч лет раньше «Адама», то ситуация становится прямо-таки пикантной!

Правда, новейшие тенденции в антропологии показывают, что —

— Homo sapiens как вид сформировался на Африканском континенте или проходил там начальные этапы формирования. Ряд находок останков человека, анатомически сходного с современным, на Африканском континенте датируется 150–130 тыс. лет. Возможно, как сформировавшийся вид с определенным комплексом апоморфных признаков Homo sapiens окажется древнее неандертальца. [94]

С этим согласны, однако, не все.

Как бы то ни было, на данном этапе развития науки мы не можем свести ответы на эти вопросы в один. Поэтому остается лишь радоваться, что хоть дальнейший путь наших предков из Африки удается проследить относительно четко:

Переправа из Африки заняла для наших предков несколько тысяч лет. Уже на Аравийском полуострове, за Красным морем, следующая мутация изменила общий маркер предка на М89, приведя в сводную гаплогруппу F-R. Произошло это примерно 50 тысяч лет назад. Данный маркер имеется ныне примерно у 90 % всех неафриканцев. У остальных — гаплогруппы С (монголоидная), D (восточноазиатская) и Е (североафриканская).

Стало быть, где-то на данном этапе произошло разделение некоего дотоле общего племени, в результате которого часть людей направились в сторону Тихого океана, по пути к которому и приобрели другие мутации, приведшие их в свои гаплогруппы (см. рис. 7).

Где-то в районе от Месопотамии до Южного Прикаспия они снова разделились:

Будущие евреи и арабы надолго задержались на Ближнем Востоке, а многие там осели и навсегда (гаплогруппа J, южная часть Месопотамии), часть продолжила идти на север, на Кавказ (гаплогруппа G), а часть (гаплогруппы I и J2), пройдя Малую Азию, через Босфор и Дарданеллы, которые тогда были сухими, ушли на Балканы, в Грецию, в Европу. Среди тех, кто ушли на Балканы — много будущих балканских славян гаплогруппы I2 — ее имеют от 30 % до 40 % болгар, боснийцев, словенцев, сербов.

Вот когда «мы», будущие русские, разделились с будущими славянами! Или, скажем осторожнее, с теми людьми, которых в славян записала наша летопись.

Впрочем, абсолютизировать эти этнические термины не стоит. Если уж на то пошло, то «мы» вообще представляли тогда собою еще одно племя с нынешними… австралийскими аборигенами! Во всяком случае, мы вместе с ними прошли нынешние Иран и Афганистан, пока не уперлись в горы Гиндукуша, Тянь-Шаня и Гималаев. Получив к тому времени — 40 тысяч лет назад — новую мутацию М9 и образовав новую сводную гаплогруппу K-R, «мы» на этом рубеже снова не сошлись во мнении, куда двигаться дальше. Одни пошли на юг, заселили Индию, Юго-Восточную Азию и закончили свой беспримерный марш в образе нынешних австралийских аборигенов и новогвинейских папуасов:

…часть… получивших снип М9… откололись от других и в итоге оказались аборигенами Австралии и островов Новой Гвинеи. Никаких других снипов у них с тех пор не случалось, и они образовали отдельную гаплогруппу К.

Другие же наши предки, те, из которых «вышли» впоследствии русские, направились в Туран.

…На этом пути, занявшем несколько тысячелетий, у нашего евразийского предка случилась очередная мутация, М45, превращение гуанина в аденин (Gа A). Это произошло в Средней Азии, 30 тысяч лет назад. Сводная гаплогруппа сократилась до P R. [174]

Отсюда двинулись еще дальше на север — в Южную Сибирь.

Негладкий жизненный путь выбрали наши предки, надо признать. Вместо того чтобы смещаться в тепло и негу южного континента, «мы» подались ближе к мамонтам. Причем вопреки льдам и морозам великого Валдайского (точнее, в данной местности — Зырянского) оледенения.

Зачем? Естественно, за пищей. Тогдашняя тундростепь голодным краем не была. Она была в состоянии прокормить многочисленных мамонтов и шерстистых носорогов, не говоря уже о более мелком зверье. А значит, она могла прокормить и людей. Ведь и для первобытного охотника мамонт — добыча вполне по плечу. Это ведь только на картинках в музеях древние люди заманивают мамонта в яму и там отчаянно закидывают его булыжниками. На самом деле такого, конечно же, никогда не бывало. Неэкономично! Это сколько же времени надо рыть яму, чтобы из нее не мог выбраться мамонт? Да не лопатами даже, а каменными скребками! А как потом туда зверя загнать?

Нет, конечно же, и загонная охота была широко распространена. Например, у подножия обрыва неподалеку от верхнепалеолитической стоянки Солютре во Франции археологи обнаружили костные останки до 100 тысяч диких лошадей. Животных явно сгоняли к этому обрыву, падая с которого они и калечились. Или есть описание так называемого Амвросиевского костища, где были обнаружены костные останки до 1000 зубров. Но, во-первых, это использование естественных ландшафтных условий, которые в таком виде не везде наличествовали. А во-вторых, это работа совсем разного уровня сложности — загнать табун лошадей на обрыв и загнать туда же стадо мамонтов…

Так что все происходило гораздо проще. И увидеть ту охоту вполне можно и сегодня. Правда, на месте мамонта будет слон, а вместо Сибири — Африка. Но все остальное пигмеи — охотники в джунглях, до сих пор живущие по законам первобытного времени и даже до сих пор ведущие вечную наследственную войну с обезьянами, — делают наверняка так же, как наши предки полтора десятка тысяч лет назад. Подобрался к гигантскому зверю сзади и — рубилом по сухожилиям. И падет мамонт, даже не сообразив, отчего ноги перестали слушаться.

Словом, представления о трудности выживания первобытных людей в тундростепи сильно преувеличены. Конечно, иметь дело с волосатыми носорогами среди мхов и снегов — это совсем иные требования к выживаемости, нежели в краю постоянного лета с непугаными кенгуру. Но находки большого количества костей животных возле стоянок людей каменного века в России не свидетельствуют о том, что даже мамонт был какой-то экстраординарной добычей.